Хрустальная туфелька

Если вы еще верите в чудеса и всем сердцем любите балет, то соберитесь с силами, отточите до необходимой остроты локти (разумеется, для борьбы в предстоящей толкотне за билетами), взмахните кредитной карточкой над головой — и вот вы уже смотрите новую постановку Национального Балета Канады «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева.

Главный постановщик и директор Национального Балета Канады — Джеймс Куделка (James Kudelka) — в своей постановке достаточно бережно придерживался основной сюжетной линии сказки Шарля Перро, где триумф добра и свершение чистых желаний неизбежно победили зло и лицемерие, бездарность и безделие, зависть и тупость обывателей. В этой уникальной современной интерпретации режиссер умело раскрывает характеры действующих лиц, но особенно ему удалось выделить типажи, как ни странно, именно отрицательных героинь. 

Вот сестры Золушки и первая из них — (исполнительница Дженифер Фоурниер/Jennifer Fournier) — брезгливая, надутая и невероятно капризная блондинка с высоко задранным носом. С её уст слетает бесконечная критика, она надута от осознания своей значимости, хотя внутри — звонкая пустота, как у фарфоровой куклы. И не помогают ей ни накладные бедра, ни сигаретка, нервно зажатая в руке, ни презрительно сжатые губки, подведенные ярко-красной помадой... Ах, как часто такой образ встречается в реальной жизни! Жеманность, бездарность и жуткое желание быть «как все», следуя моде, гениально переданы главным постановщиком через жесты, мимику и пластику танцев.

Вторая сестра — (исполнительница Ребека Римсэй/Rebekah Rimsay) — нескладный очкарик, наивная, беззлобная и ужасно непластичная! Ее уникальная неуклюжесть была чудесно передана хореографическим приемом: один шаг — на носок-пуант, следующий — скособоченность и вывернутая внутрь нога, волочащаяся по полу(сцена бала во втором акте). Черные круглые очки, закрывающие половину лица, немигающая диковатая улыбочка уголками рта вверх, прекрасно дополнили её портрет. Однако, именно эта просачивающаяся со сцены наивность, а также явное превосходство над ней сестры-тиранки, вызывали у зрителей желание отдать именно ей приз «Зрительские Симпатии» — и только ей!

Сама же мачеха — (исполнительница Виктория Бертрам/Victoria Bertram) — пьянчужка, равнодушная ко всему на свете, слоняющаяся по дому в атласном халате с боа, макияже и маникюре и ищущая спрятанные заначки с коньяком. Ну надо же было так умудриться (в третьем акте) запрятать сокровенную емкость на самую высокую полку в шкафу, куда пришлось потом вскарабкиваться по открытым выдвижным ящикам, цепляясь трясущимися руками за полки и рискуя сломать себе шею, плюс испортить прическу и накладные ногти! При этом она из последних сил пыталась сохранить шаткое хмельное равновесие, и удерживать при этом на ногах домашние стоптанные тапочки!

А когда Принц с хрустальной туфелькой, отыскал , наконец, их дом, то, увидев его, она просто развернулась и поплелась по своим делам, не проявив ни капельки сочуствия и соучастия к своим бесталанным чадам. И что ей, тем более, до мечтаний Золушки! Своя неистребимая алкогольная страсть занимала все мысли и чувства...

В этой постановке мачеха отличается от той, что мы привыкли представлять себе, читая книжную историю. На этом контрасте не удалось вызвать у публики искреннего сочувствия и жалости к Золушке! Не от кого было защищать её, «бедную»! И слеза не накатывалась, и в носу не щипало. Мачеха у Джеймса Куделка — само грустное очарование, вызывающая своим появлением скорее всепрощающую симпатию и всепонимание к своим нескрываемым слабостям, чем заслуженное чувство сострадания к затурканной всеми грязнуле Золушке!

Но... Вот именно в этот момент все внимание зрителя незаметно ускользает, переключившись с балета на театр. И никто уже не сосредотачивается на хореографии самой главной героини — Золушки (исполнительница Грета Худкинсон/Greta Hoodkinson). Глаза «разбегаются» от обилия персножей на сцене, ярких костюмов и насыщенных декораций. Это уже театральное действие, а не балет и все меньше и меньше деталей подмечает зритель о том, что же именно происходит с главной героиней и с какого такого места нужно начинать, наконец, страдать за неё и переживать. И вот все — наступает пересыщение восприятия!

Возможно, такой синтез театра и балета вносит определенную новизну и является суперновым для хореографов. Не спорю, что и музыка, написанная Сергеем Прокофьевым тоже не из легких, но все же упрощения в хореографии были задуманы имеено так? Своеобразный прием рассеять зрительское внимание на многие второстепенные вещи и все это объединить за счет сногшибательных декораций и неожиданных костюмов теперь и есть сверхзадача новых миллионных по стоимости шоу?

Не секрет, что для непрофессионалов просмотр балета заключается в умении различить одного героя от другого, насчитать несколько пируэтов и «па», отделить танцы кордебалета от соло, потом слепить их как-то своим воображением заново в один театральный сюжет и унести домой свой восторженный возглас: «А знаете, я вчера на такой балет ходил — потрясающие постановка и зрелище!».

С удовольствием подтверждаю это! Постановка Джеймса Куделка в сочетании с костюмами и декорации Дэйвида Боечлера/David Boechler преподнесли зрителю настоящее шоу, которое может оценить каждый, не обладая основательными знаниями о тонкостях балетной кухни. Единственный перекос, на мой взгляд, здесь получился в акцентировании не в сторону главной героини, а в сторону ее «мучителей» родственников. Поэтому желаемого целого, того чего мы все ждем от этой хорошо известной сказки, не получилось. Эффекты декораций — да: и великолепная тыква-карета с подсветкой внутри, спускающаяся сверху на сцену, и сами минутки-тыквы, отсчитывающие положенные двенадцать, и костюмы для кордебалета, сделанные в стиле моды тридцатых годов прошлого века и многое другое.

Что же касается главной героини Золушки в этой постановке, то после просмотра всех трех актов не вырвалось восхищенного: «Ах! Бравo! Бис!», поскольку сам образ героини был навязчиво надуман. Создавалось впечатление, что Джэймс Куделка переусердствовал в новаторских идеях, переделав типажи мачехи и сестер.Разумеется, Золушка и так получит все в конце концов. Все про это знают и секрета тут нет, так чего еще выдумывать?

Была и другая реакция на главную героиню: чувство досады и неудовлетворения. Почему и за что вот именно этой замухрышке такое счастье досталось? На сцене не усердствовала, все была в мечтах каких-то! Даже со шваброй с ленцой пританцовывала. И горшки не терла песком! От мира реального оторвана, опять же! Мачеха свободу давала, не дергала (а нужно было крышкой от кастрюли по голове лупить!). Чего тогда время зря тратила на мечты, лучше бы компьютерные курсы окончила!

Я отвлеклась и тут вспомнила еще один «подзабытый впопыхах» персонаж — Очаровашка Принц.

В программе написано — Her Prince Charming (исполнитель Александр Антониевич/Aleksandr Antonijevic). А вот принц как принц, только и всего! Поначалу его не сразу удалось различить среди мужской свиты, выбегающего в положенное по этикету время и приветствующего своих покровителей. Принц, как и все был во фраке, отличаясь от других лишь более насыщенным синим цветом атласной ленты на черном. Он танцевал и развлекался на балу, как и все обеспеченные юноши его возраста, располагая наслыханной свободой и имея на это власть, но опять же, танцы его были не очень обремененны сложностью хореографии...

Итак, промелькнули три незабываемых вечера в Национальном Центре Искусств... Известная всему миру история счастливого воплощения заветной мечты преподнесла новые ощущения, преломленных новым ракурсом взаимоотношений действующих лиц, заставляя вновь задуматься о том, что суть человека совсем не изменились.

Супершоу закончилось. Никто не остался в выигрыше: ни Золушка со своими мечтами, ни её сестрицы, ни пьянчужка-мачеха. Но более всего аплодисментов досталось именно им, как это ни странно звучит на сегодняшний современный лад...

P.S. В статье использованы фотографии с официального вебсайта Национального Балета Канады. http://www.national.ballet.ca/splash.php

Фотографии — Photographer: Cylla von Tiedemann